migrocenter

Через полчаса после ухода рыбаков на берег выкатывается «Нива», из которой выскакивает троица крепких, круглолицых инспекторов Госкомитета по охране природы — в кожаных куртках и меховых шапках. Не найдя никого, они загружаются обратно в машину и объезжают берег, выглядывая в озере рыбацкие лодки. На вопрос о наказании для нарушивших запрет рыбаков отвечают: оштрафуем. И смеются.

Однако местные жители утверждают, что трое просто приехали «подкормиться» — по заведенному обычаю природоохранителей. «Именно от них больше коррупции, — говорит Аллаберген, один из двух рыбаков с Сарыбаса. — Одну рыбку тебе напишет, если тебя поймал, а мешок рыбы себе забирает, а тебе всё равно напишет этот протокол».

«Мы ловим, пока нас не поймают»

Рыбаки, старик из контейнера и трое из «Нивы» — крохотная часть скрытого от официальной статистики, санитарного контроля и налоговой отчетности мирка каракалпакских рыбаков и браконьеров, которые опустошают озера, каналы и речные протоки в Приаралье и выбрасывают тысячи тонн рыбы на базары западного Узбекистана.

«Браконьеров много, конца-краю нет», — говорит старик из контейнера «Махи-Шахи», ломая мозолистыми руками колючку для печки-буржуйки, стоящей у шаткого стола и деревянных нар для сменщиков, которые приезжают сюда из Нукуса принимать рыбу в теплое время года. Получение рыбной взятки он объясняет собственным великодушием: «До суда дело не доводим, все свои».

«Просто на хаванье взяли, что ты у них возьмешь? — говорит он. — Жалко им не отдать. Не отдать нельзя, с ними надо жить».

Рыбаки же считают браконьерами «Маху-Шаху» и прочие фирмы-арендаторы, которые уже больше десяти лет беззастенчиво грабят рыбные угодья Каракалпакстана и препятствуют рыбалке простых муйнакцев, которые ловят рыбу «на хаванье», а не ради наживы.

С 2003 года озера и пруды, некогда принадлежавшие рыбсовхозам и бывшие ничейными в безвременье 90-х, были приватизированы и сдаются в аренду частным лицам или организациям — при условии разведения рыбной молоди.

Вот как это сформулировал казённый язык приказов:

«В целях увеличения рыбной продукции и углубления экономических реформ постановлением Кабинета Министров Республики Узбекистан № 350 «О мерах по углублению демонополизации и приватизации в рыбной отрасли» от 13 августа 2003 года все рыбоводные хозяйства были приватизированы и переданы в частную собственность.

В соответствии с Программой Республики Узбекистан по развитию рыбной отрасли решением комиссии при Совете Министров Республики Каракалпакстан 92-м арендаторам на договорной основе предоставлено 76932,9 га естественных водоёмов сроком на 10 лет».
Но ни один из арендаторов — а их в Каракалпакстане почти сотня — не озабочен выращиванием мальков и долгосрочными вложениями в рыбоводство, говорит независимый эксперт.

«Эти водоемы расхватали те, кто имел отношение к властям, — утверждает Лидия Павловская, бывший старший научный сотрудник лаборатории экологии рыб Института биоэкологи Каракалпакского отделения Академии наук Узбекистана. — Их присвоили, закрепили за собой, и они стали источником наживы».

Владельцы-временщики скупают пойманную в «их» водоеме рыбу по монопольно низкой цене — от одной до семи тысяч сумов за килограмм, в зависимости от вида и размера. Еще они напрямую нанимают людей, которые используют запрещенные мелкоячеистые сети - здесь их называют «китайскими».

Эти нанятые владельцами рыбаки зачастую глушат рыбу динамитом или бьют её (а заодно и всю остальную водную живность и растительность) электричеством из нескольких соединенных автомобильных аккумуляторов, утверждают жители Муйнака, Кунграда и Нукуса. Рыбу покрупнее забирают, а мёртвых мальков оставляют в воде, говорят они.

Аральское море на картине советского художника, 1988 г. Фото сделано в Нукусском музее им. Савицкого

«Грабили, грабили эти водоемы, — рассказывает Павловская, несколько десятилетий изучавшая рыбу в Амударье и Арале. — Взамен делалось очень мало. Так что разграбили всё до основания, а сейчас гребут то, что можно, то, что природа сама восстанавливает без помощи человека».

Более того, местные жители утверждают, что арендаторы нанимают отсидевших хулиганов и отставных милиционеров для охраны своих водных владений и зачастую расправляются с простыми рыбаками, которые не сдают пойманную рыбу фирме-арендатору.

«Это была «прихватизация», все прихватили», — заявляет один из жителей Муйнака, пришедший на небольшой и хаотичный муйнакский базар. Дыша придавшим ему смелости водочным духом, он путано и негодующе рассказывает, что рыбная преступность тянется до самого верха каракалпакского руководства и что недавно один из крупных «мафиози», бывший депутат парламента, был посажен на много лет за злоупотребления, связанные с заготовкой рыбы.

За арендаторами «стоят менты поганые. Они мафия. Все продажные, — говорит он. — До … (непечатное) проблем, мы молчим, потому что нам жить. А то перестреляют, как куропаток, как в Андижане. Всё давят, давят, давят. Беспредел».

Злоупотребления арендаторов стали вопиющими, как рассказал еще один местный житель, «буквально два-три года назад»: «До этого они были, но до такой степени не борзели».

Конкуренцию арендаторам составляют мелкие скупщики рыбы из Нукуса, Хорезма и даже Бухары с Самаркандом, которые появляются в рыбных местах в период массового лова и перебивают арендаторам цену. Зачастую они предлагают не деньги, а картошку или овощи.«Война между ними самая настоящая», — говорит житель Муйнака, который втихаря коптит пойманную в Сарыбасе рыбу в сарайчике за своим домом и продает её мелким оптом пришлым скупщикам. Рыбой своей он гордится, не ленится покупать для копчения опилки, говорит, что другие коптильщики не брезгуют пользоваться сушеным навозом.

Официальные узбекские СМИ сообщают, что в 2012 году в Каракалпакстане было поймано 1880 тонн рыбы (данных за 2013 год добыть не удалось), но даже быстрый взгляд на прилавки Нукуса, Кунграда и Ургенча доказывает, что настоящие цифры в разы выше.

Рыбка на базаре в Нукусе

Базары переполнены сырым и копченым сазаном, судаком, жерехом, сомом и белым амуром, которого здесь нежно называют «беломор». Рыба круглогодично продается с прилавков, тележек или просто расстеленных на земле газет без единой справки о пригодности в пищу; холодильников для хранения рыбы тоже ни у кого нет.Продавцы в один голос утверждают, что рыба выловлена в Муйнаке — и обязательно просят убедиться, насколько она жирна. Но рыбная ловля идёт по всему Каракалпакстану — в водохранилищах, каналах, речках и в пограничном с Туркменией озере Сарыкамыш, которое разрослось в последние годы из-за притока дренажных вод.

В Сарыкамыш и в соседнюю Арнасайскую впадину несколько лет назад начали сбрасывать самые загрязненные воды из верховий, и рыба там жила в таком бульоне из химикатов и соли, что её употребление в пищу было категорически запрещено.

Но это не мешает кунградским торговцам продавать пудовых белых амуров из Сарыкамыша. И это подводит к основной проблеме, которая заключается не в беспределе браконьеров и их покровителей, а в составе самой рыбы, в особенности — в её хваленом жире.

Белый амур из озера Сарыкамыш